Могут ли машины хорошо переводить юридические тексты? Мнение Александра Чуракова

Касательно проблематики технологии машинного перевода при осуществлении перевода юридических текстов, считаю ее прикладное применение нецелесообразным.

Безусловно, машинный перевод сегодня помогает решить главную задачу перевода, а именно, осуществлять коммуникацию между людьми, говорящими на разных языках. Мир сегодня стал «меньше», люди из разных стран пользуются одними и теми же сервисами, форумами, вебсайтами, сетевыми ресурсами, вместе ведут работу над проектами или удаленно работают на иностранные компании, что позволяет говорить о том, что проблема коммуникации остается актуальной.

Вместе с тем, вопреки глобальной цифровизации, развитию сетевых технологий, методов машинного обучения и развитию нейросетей, сегодня машинный перевод не позволяет решить главную задачу юридического письменного перевода – получить функционально эквивалентный текст.

Юридические тексты являются императивными (прескриптивными), что обуславливает не только их содержание, но и необходимость соблюдать определенные стилистические нормы при осуществлении перевода.

Если рассматривать проблему, например, в контексте перевода английских контрактов (договоров), то применять машинный перевод не позволяет уже сама структура текста исходного языка. Системы нейронного машинного перевода ориентированы на перевод предложений, и, вопреки мнению о том, что нейросети спасут Мир, они не понимают и не используют контекст. Помимо множества прочих отличительных особенностей, для английских контрактов свойственны пространные длинные формулировки в составе сложных предложений, которые в ряде случаев могут быть представлены целым абзацем (поскольку стороны договора стремятся предусмотреть все подводные камни, исключить все потенциальные риски и т.д.). Таким образом, там, где переводчик может сохранить ясность и целостность текста, у машины возникают проблемы с согласованием нескольких простых предложений в составе сложного.

В английских контрактах часто можно встретить парные, тройные и т.д. синонимы (e.g. ‘Service provider guarantees, warrants, undertakes, agrees and confirms’). До сих пор вызывает споры вопрос о том, как именно их нужно переводить. Опять же, многое зависит от пожеланий заказчика, для некоторых из которых важно, чтобы текст был «русским и дословным» одновременно. Здесь также понимаем, что машина переведет все синонимы дословно, вопрос в том, насколько они будут соответствовать контексту.

Сложности у машины также возникают с переводом терминов. Например, в контрактах можно встретить указание на то, что он относится к категории ‘deed’ (т.е. является договором в особой письменной форме, при оформлении которого необходимо соблюдать ряд предусмотренных критериев), машина контекст не учитывает, в результате чего мы получаем «акт». С подобными же ошибками также можно столкнуться, если слово является общераспространенным, но употребляется как юридический термин (например, interest в контексте доли в уставном капитале).

В преамбулах английских контактов повсеместно встречаются формулировки, которые начинаются с ‘whereas’ (e.g. ‘WHEREAS, the Service Provider is a media and creative production company…’). До сих пор нет единого мнения о том, нужно ли вообще переводить whereas, как именно ее нужно переводить («поскольку», «принимая во внимание, что» и т.д.) либо ее следует исключать при осуществлении перевода. Машина, нам, конечно, здесь также все переведет дословно.

Также в контексте проблем нейронного машинного перевода, в настоящее время машина пока не научилась применять общераспространенные переводческие трансформации, которые необходимы для получения функционально эквивалентного текста.

Помимо прочего, для английских юридических текстов характерны клишированные формулировки (т.н. канцеляризмы), для которых предусмотрены свои устоявшиеся варианты перевода, и они могут быть неизвестны нейросети.

У машины возникают сложности при переводе наречий (hereinbefore, hereby, hereto и т.д.), которые нашли повсеместное употребление в юридических текстах и более являются канцеляризмами.

Также следует помнить о том, что в связи с императивным характером текстов, в английских контрактах (и не только) повсеместно встречаются модальные глаголы may, shall/will, must и т.д. Машина переводит их дословно, в результате чего мы получаем неверный перевод.

Говоря о невозможности применения технологий машинного перевода к юридическим текстам, стоит также отдельно указать на то, что, поскольку английский язык по-прежнему остается и неизбежно продолжит оставаться языком международной коммуникации, на практике переводчик часто сталкивается с контрактами, «от руки» составленными юристами, для которых английский язык не является их родным языком (вопреки наличию специализированных сервисов, позволяющих составлять проекты английских контрактов из базы имеющихся формулировок). В подобных случаях переводчику приходится не только соблюдать нормы стилистики русского языка, но осуществлять перевод таким образом, чтобы контрагент понял возможные неточности и разночтения, обусловленные формулировками текста оригинала, поскольку в большинстве своем стороны уже в контракте указывают, что в случае перевода редакция контракта на английском языке обладает преимущественной юридической силой.

Резюмируя, целесообразно ли применять машинный перевод в случаях, когда сторонам необходимо понять исключительно смысл? Наверное, да. Стоит ли сокращать издержки на юридический перевод путем применения технологий машинного перевода с последующей редакторской правкой? Только по решению заказчика и под его же персональную ответственность и риски.